Белые звёзды - Страница 20

- Слышь, Кузнец, а эти деятели нас не кинут? - озабоченно спросил Беляев.-

- Не-а, не кинут. Это мы их кинем! Передай Тонкому- мочим всех , сначала конвой, потом этих! - Кузнецов злобно сплюнул окурок под ноги.-

- Окей, понял! Тонкий, Тонкий..., - зашептал в микрофон «Мотороллы» Беляев.

Конвой вывернул из-за угла метрах в ста от засады. В кузове открытого, дребезжащего всеми своими потрохами «Паккарда», лицом к друг-другу сидели четверо конвоиров. Молоденький офицер развалился на подушках переднего сиденья, зажав между колен пухлый желтый портфель. «Паккард» крякнул грушей сигнального рожка на стаю бродячих собак и затарахтел литыми колесами по брусчатке мостовой. Кузнец с Белым выпрыгнули из тьмы подворотни когда до машины оставалось едва метров двадцать, не оставляя конвою ни единого шанса. Гранаты подствольников рванули почти одновременно, в щепу разнося лакированные деревянные борта автомобиля. И сразу, с противоположной стороны улицы, резанули автоматные очереди выкашивая сидящих в кузове солдат. «Паккард» вильнул в сторону и выбросив облако пара из развороченного радиатора, ткнулся капотом в стену. Тонков и Дьячкнко рванулись к машине и стали вытягивать из-под тел конвойных серые, осклизлые от крови мешки. Кузнец оглянулся, из переулка выруливал Грек нещадно нахлестывая лошадь, а от перекрестка уже бежали придерживая картузы трое его приятелей.

- Ну фартовые! Гарно! Грузи мешки, вокзал отходит!!! Делаем ноги, быстро!!! - заорал из пролетки Грек.

- Угу, сейчас погрузим. Белый, давай! - автомат Кузнецова коротко дернулся, сшибая пробитое очередью тело Грека под колеса экипажа. Беляев припал на колено и его автомат забился выплевывая веер стрелянных гильз. Подбегавшие люди слишком поздно поняли, что происходит. Инерция бега все еще влекла их вперед, навстречу автоматным очередям. Двое первых сразу наткнулись грудью на Беловскую очередь и рухнули, ткнувшись лицом в мостовую, бежавший же последним, попытался метнутся в ближайшую подворотню, но выстрел Кузнецова перечеркнул его отчаянный маневр. Человек упал, перекатившись пару раз и, все еще цепляясь за жизнь, пополз оставляя на брусчатке широкую красную полосу, в спасительную тень проходного двора.

- Дьяк! В темпе! Грузи, давай, давай! - бешено сверкая глазами орал Кузнецов, шаря стволом автомата по окнам. Свалив на дно шарабана последний мешок они прыгнули внутрь. Взлетевший на козлы Тонков схватил вожжи и с идиотской улыбкой обернулся к приятелям :

- А где тут газ?! - заржал он,-

- Гони! Юморист драный!!! -

ГЛАВА 6

Летние месяцы проскочили в череде дел и делишек, забот, огорчений и радостей. Отряд Дмитрия разросся до размеров полноценного батальона и получил громкое название — Батальон Особого Назначения имени пресвятого князя Владимира. «Владимирцы» щеголяли в невероятных, по цветовой гамме, камуфляжах-творениях Харьковских мануфактурщиков, с траурными, красно-черными, в цвет орденской ленты, шевронами. Полковые штабы были завалены рапортами с просьбой о переводе на службу в батальон, однако попасть туда оказалось делом совсем не простым. Зловредный Пятак устраивал кандидатам настоящий экзамен по физической подготовке, аналогичный тому, который проходят желающие заработать спецназовский берет в современной армии. Горожане уже привыкли к зрелищу того, что каждую пятницу по улицам города носятся взмыленные, с полной выкладкой, группы офицеров, позади которых плетется санитарный фургон, подбирая выбившихся из сил неудачников. С присущим ему рвением Пятак гонял будущих спецназовцев до седьмого пота, выбраковывая по восемь человек из каждого десятка. Особую радость харьковчанам доставлял последний этап экзамена, когда, еле волочащие от дикой усталости ноги, кандидаты вбегали на территорию городского ипподрома. А там! А там, встав в круг с невозмутимыми лицами, их поджидали инструкторы рукопашного боя. Обмотав за неимением перчаток кулаки тряпками они начинали «экзекуцию». С нетерпением дожидавшиеся этого момента зеваки, поднимали неимоверный гвалт, свистели в два пальца и бились об заклад сколько продержится тот или другой офицер. « Ты гля, Грицько! Зараз их благородиям рыло чистить будут !» - вопили, заплевывая семечками трибуны, зрители.

Пока Пятнаковский готовил личный состав к трудам и тяготам спецназовских будней, трое бывших «партизан» из экипажа ремлетучки, к слову оказавшихся толковыми инженерами, были срочным образом произведены в прапорщики и отправлены на паровозостроительный завод, с задачей наладить выпуск броневиков. То что они сотворили вызвало немало удивления не только у командования армии, но и у видавших виды Дмитрия с Пятаком. Однажды, ранним июльским утром, ворота завода открылись и оттуда, скребя мостовую гусеницами, выползло Нечто! Это Нечто смахивало на дикую помесь юаровского «Каспера», с немецкой самоходкой «Фердинанд». Оно ревело форсированным двигателем и крутило по сторонам плоской башней с торчащими из нее хоботами спаренных автоматических пушек «Виккерса». На попытку Пятака сострить что-то по-поводу колхозной сноповязалки, инженеры, брызжа слюной, подняли крик об отсталой технологии, бездарных станках и отсутствии электросварки в принципе. Утихомирив не в меру разошедшиеся страсти, начальство закатило сногсшибательный банкет, обмыв первенца получившего несмываемую кличку - «Наша Монстра». Все эти месяцы Дмитрий проводил на нескончаемых заседаниях генерального штаба, вспоминая все из курса «тактики и стратегии войск в современной войне», что изучал в далекие курсантские годы и опыта приобретенного за время армейской службы. Однако кроме теоретических экзерсисов, приходилось заниматься и чисто практическими делами. В августе батальон принимал участие во взятии Киева, а в сентябре, с ходу взяв Курск и Воронеж, был переброшен к Орлу. Именно там, под Орлом, Дмитрий впервые увидел, что такое полностью деморализованная армия. После долгих и настоятельных просьб, интриг, а кое-где и откровенного шантажа, он смог собрать в единый кулак практически все доступные бронедивизионы. Ранним сентябрьским утром, чадя и ревя моторами, бронированный клин с танком Дроздова на острие, двинулся на позиции Красной Армии защищавшие город. «Защитники дрогнули», так кажется принято описывать прорыв обороны врага...На самом же деле никто не «дрожал», на это просто небыло времени! Солдаты в панике выскакивали из окопов и сломя голову бежали от грохочущих машин. В мгновенье ока, дивизия красных перестала существовать, превратившись в толпу обезумевших от страха людей. Артиллеристы обрезали постромки орудий и гнали лошадей прочь, пехота бросала тяжеленные винтовки и пулеметы, кидаясь в рассыпную и сотнями гибла под кинжальным огнем броневиков. Неделей позже, уже вернувшись в Харьков и присутствуя на приеме по- случаю освобождения Орла и награждения отличившихся, к Дмитрию подошел Май-Маевский. Тяжело дыша перегаром командующий взял его за локоть и долго смотрел на новенький эмалевый крест Святого Георгия у Дмитрия на груди,-